Однажды Хидр, учитель Моисея, обратился к человечеству с предостережением.

- Наступит такой день, - сказал он, - когда вся вода в мире, кроме той, что будет специально собрана, исчезнет. Затем ей на смену появится другая вода, от которой люди будут сходить с ума.

Лишь один человек понял смысл этих слов. Он собрал большой запас воды и спрятала его в надежном месте. Затем он стал поджидать, когда вода изменится.

В предсказанный день иссякли все реки, высохли колодцы, и тот человек, удалившись в убежище, стал пить из своих запасов.

Когда он увидел из своего убежища, что реки возобновили свое течение, то спустился к сынам человеческим. Он обнаружил, что они говорят и думают совсем не так, как прежде, они не помнят ни то, что с ними произошло, ни то, о чем их предостерегали. Когда он попытался с ними заговорить, то понял, что они считают его сумасшедшим и проявляют к нему враждебность либо сострадание, но никак не понимание.

По началу он совсем не притрагивался к новой воде и каждый день возвращался к своим запасам. Однако в конце концов он решил пить отныне новую воду, так как его поведение и мышление, выделявшие его среди остальных, сделали жизнь невыносимо одинокой. Он выпил новой воды и стал таким, как все. Тогда он совсем забыл о запасе иной воды, а окружающие его люди стали смотреть на него как на сумасшедшего, который чудесным образом исцелился от своего безумия.

Легенда часто связывается с Зу-н-Нуном, египтянином, который умер в 850 году и считается автором этой истории, по меньшей мере в одном из обществ вольного братства каменщиков. Во всяком случае Зу-н-Нун - самая ранняя фигура в истории дервишей ордена Маламати, который, как часто указывалось западными исследователями, имел поразительное сходство с братством масонов. Считается, что Зу-н-Нун раскрыл значение фараонских иероглифов.

Этот вариант рассказов приписывается Сеиду Сабиру Али Шаху, святому ордена Чиштия, который умер в 1818 году.

Добавлено (11.10.2007, 23:47)
---------------------------------------------
И человек сел поодаль,

Погрузившись в уныние.

И звери собрались вокруг него и молвили:

"Не хотим видеть тебя в печали.

Проси нас,о чём хочешь - и обретешь это".

И сказал человек:

"Хочу,чтобы у меня было острое зрение"

Гриф ответил: "У тебя будет моё".

Человек сказал: "Хочу быть сильным".

Ягуар ответил:"Ты станешь сильным,как я".

Тогда человек сказал:

"Хочу познать все тайны земли".

Змей ответил: "Я покажу тебе их".

И все звери согласились помочь ему.

А когда человек получил от них все дары...он ушёл.

И тогда Сова сказала другим животным:

"Теперь Человек знает много и способен на многое.

Мне вдруг стало страшно.""

Олень ответил: "У человека есть всё,что ему нужно.

Он не будет больше грустить".

Но ответила Сова: "Нет.

Я увидела дыру внутри человека.

Глубокую как голод,который ему не утолить.

Вот почему он грустит и так много хочет.

Он будет брать и брать...

Пока однажды мир не скажет ему:

"Меня больше нет и мне нечего дать тебе"

«Апокалипсис» Мела Гибсона.

Добавлено (Сегодня, 02:01)
---------------------------------------------
Манфредо ,

Добавлено (Сегодня, 02:14)
---------------------------------------------
Bastet, а я про друзей со снегом писала уже

За столиком кафе сидел парень, в котором умер великий спортсмен, потому что он слишком много пил, и поэтому он стал сторожем на складе. Парень разговаривал с девушкой, в которой умерла гениальная актриса, потому что в театральный можно поступить только по знакомству, и теперь девушка работала бухгалтером.

За кассой сидела женщина, в которой умерла знаменитая балерина, потому что с такой фигурой в группу не берут, и вообще, надо было, уважаемая, 10 лет назад приходить.

Прошел с подносом официант, в котором умер великий писатель, потому что никто не хотел издавать его рукописи, таких писак навалом, сейчас все пишут.

Мимо по улице прошла мама с ребенком, в котором уже начал умирать гениальный музыкант, потому что родители отдали его в лицей с финансовым уклоном, а учительницу музыки, которая их просила не загубить талант мальчика, послали подальше. В маме умерла известная художница, потому что она слишком рано выскочила замуж, родила и посвятила себя семье.

Пространство было наполнено призраками гениальных деятелей культуры, науки и искусства – великих членов общества, и реальными фигурами простых скучных смертных.

Сверху за ними наблюдал некто, в ком умерло желание всех спасти. Он давно не понимал, почему одни спасаются сами, а другие гибнут, как их ни спасай. И теперь он просто смотрел на них, как смотрят телевизор, переключая с первого на сотый канал

Эх... а сколько всего умерло во мне. Блин - мне даже жалко. Но я ведь не мог быть всем, я должен был стать кем-то одним... но так ничего и не выбрал из того, что было предложено.

Да я думаю, это относится к каждому из нас... Успокаивает одно - все гении были весьма многогранными личностями))) Может наше время еще не пришло, и у нас все спереди?)))))

Однажды, один могущественный и жестокий правитель, уже забытой ныне империи, решил позабавиться. Он разослал гонцов во все уголки своей огромной страны и велел привезти к нему самых великих мастеров. Тех, кого уважает народ, и чьи дела вызывают удивление. Отбор он повелел вести весьма тщательно и неторопливо. И вот, спустя целый год, к правителю привезли трех самых удивительных мастеров империи. Все они были средних лет, крепкие, статные мужчины. Собрав их во дворе своего дворца, император сказал:

- Я собрал вас здесь для того, чтобы увидеть, чего вы стоите. Пусть каждый из вас, покажет мне что-нибудь удивительное. Если увиденное не поразит меня до глубины души, я велю казнить того "волшебника", что это исполнил. Того же, кто действительно удивит меня, я озолочу. У вас есть три дня!

Невольных гостей провели в покои. Это был прекрасный сад, располагавшийся во дворе дворца. Там разбили удобные шатры для гостей, где их ожидали прекрасные наложницы, вина и изысканная еда. Один из мастеров - Хасан, перекусив на скорую руку, велел позвать к себе слугу императора, в чьи обязанности входило обеспечение всего необходимого гостям. Хасан повелел ему доставить во дворец десять телег, доверху набитых дровами. Другой мастер - Ибрагим, погрузился в глубочайшую медитацию, не притронувшись к пище и вину. Третий же - Ахмад, немедленно напился вина в императорском саду, пел песни до полуночи, а затем уволок одну из наложниц в свой шатер.

На утро, дрова были доставлены во дворец. Хасан велел разложить десять громадных костров, в виде круга. Когда дрова немного прогорели, он велел раскидать уголь так, чтобы образовалось огромное кольцо, пышущее жаром. Император с интересом наблюдал за подготовкой к действию, и ободренный этим Хасан, увлеченно помогал слугам готовить представление. Ахмад тоже пришел посмотреть на зрелище, а Ибрагим так и не отвлекся от своей медитации. Поглядеть на зрелище собрался также весь дворцовый люд. Когда все было готово, к царю подошел Хасан.

- О повелитель! - начал он, - я явлю тебе древнее, покрытое...

- Довольно, милый Хасан! - оборвал его император, - болтать мы тут все умеем. Пусть дела твои скажут сами за себя, приступай уже.

Хасан быстро развернулся в гневе, но сразу же совладал с собой. То, что он намеревался совершить, требовало тончайшей сосредоточенности и абсолютной уравновешенности духа. Подойдя к углям вплотную, он снял обувь, глубоко вздохнул и сделал первый шаг. Не спеша, он отправился гулять по раскаленному кругу, показывая всем своим видом, что жар его нисколько не беспокоит. Хотя это было не совсем так. Временами, жар становился почти нестерпимым, но он держал себя в руках, и боль отступала. Совершив три круга, Хасан остановился и обнажил верхнюю часть тела. Затем, он улегся на угли спиной, выдержав минуту, медленно встал и прошелся мимо потрясенных зрителей, демонстрируя отсутствие ожогов. Ловя их взгляды, он понимал, это успех! Хасан взглянул на императора и увидел, что тот вовсе не смотрит на него, а говорит о чем-то со своим советником. Хасан подошел к трону и ждал вердикт императора. Тот, наконец, закончил беседу и произнес:

- Забавный фокус, но не более того. Казните его.

Собравшийся во дворе народ остался посмотреть на казнь, а Ахмад увлекая за собой очередную наложницу, приказал подать гашиш в его шатер и побольше фруктов. К вечеру, из медитации вышел Ибрагим. Он велел передать императору о том, что готов удивить его на утро следующего дня. Скромно поужинав, он отошел ко сну. К утру двор опять наполнила толпа народа. Поглядеть на представление пришел и Ахмад, слегка опухший и совершенно не выспавшийся. Ибрагим вышел к трону и, не говоря ни слова, сел в позу лотоса. Спустя некоторое время он поднял голову вверх и взглянул прямо на Солнце. Это был ясный, жаркий и безоблачный день. И вдруг, стало заметно темнеть. Ибрагим в упор смотрел на солнце, не отводя глаз. Налетели небольшие облака. Сквозь них, когда сияние солнца стало не столь ужасным, народ увидел, как огромная тень поглощает светило. Какая-то женщина начала визжать, умоляя оставить Солнце в покое, но её быстро увели, не дожидаясь приказа императора, который пристально наблюдал за происходящим. Спустя час, огромная тень легла на весь диск солнца. Его сияющая корона, как волшебное кольцо, полыхала в небесах. Потрясенные люди, в благоговении взирали на небо, удивляясь могуществу человка, явившего им это чудо.

- Эй, Ибрагим! - внезапно сказал император, - оставь тьму хотя бы минут на десять и я сохраню тебе жизнь!

В его голосе звучала откровенная издевка. Ибрагим не реагировал на эти слова и продолжал смотреть на небо. Прошло мгновение, и тень слегка отклонилась в сторону. Самый край Солнца запылал, как огромный бриллиант, на этом изумительном кольце. И с каждой секундой он рос и делался все ярче и мощнее. Тень уходила. Среди народа шел шумок. Кто-то радовался солнцу, обсуждая это с товарищами, а кто-то тихо приходил в себя. Не дожидаясь казни, Ахмад встал, намереваясь уйти.

- Ахмад, завтра последний срок, - сказал ему император.

- Я помню, - с улыбкой ответил Ахмад, удаляясь в шатер.

В этот день, Ахмад не гулял и не предавался наслаждениям. Он отоспался в полуденную жару, а вечер посвятил прогулкам по роскошному саду, любованию многочисленными цветами и молчаливым разговорам со звездами...

Утро прошло без происшествий. Ахмад не торопился давать каких-либо указаний, а император, согласно данному им слову, решил набраться терпения и к вечеру либо казнить его, либо насладиться чем-то действительно небывалым. Время шло, Ахмад как ни в чем не бывало, болтал о чем-то с девушкой, приставленной охранять его покой. Едва дождавшись вечера, император вышел во двор. Там уже давно собрались его подданные, ожидавшие представления, что им должен явить Ахмад. Не было лишь виновника "торжества".

- Эй, стража! Приведите его сюда, - сказал император, теряя терпение.

И тут появился сам Ахмад. Он прошел мимо императора, чуть поклонившись ему. Прошел мимо собравшегося народа, сделав поклон и в их сторону, а затем, прошел прямо к месту казни, где были убиты двое его предшественников, и обратился к палачу:

- Ну что, братишка, руби, фокусов сегодня не будет.

- Он будет рубить, когда я об этом скажу! - вскричал император, - иди сюда, Ахмад!

- С какой это кстати? Я хочу остаться здесь, чего туда сюда бегать? Я устал сегодня, сам иди сюда, если надо.

Потрясенный невиданной наглостью, император молчал. Первый делом он хотел приказать притащить его силой, но подумал, что тот может броситься на копья стражи в любой момент. Одолев негодование, император решил подойти и поговорить с Ахмадом, поскольку был заинтригован той силой духа, что чувствовалась в нем. Сделав несколько шагов, он подумал о том, что в первый раз столкнулся с тем, что делает не то, что хотел он сам, а то, чего желал другой. И когда он подошел к Ахмаду вплотную, он уже принял решение:

- Ты поразил меня, Ахмад! Ты что, хочешь умереть?

- Кто ж этого хочет? Эти три райских дня в твоем саду, меня привлекают гораздо больше, чем нож палача! - улыбаясь, ответил Ахмад.

- Хорошо, я сдержу свое слово, ты удивил меня, и я одарю тебя золотом. Только останься со мной во дворце. Ты будешь пить превосходное вино до конца своей жизни. Самые красивые женщины мира будут ласкать тебя, я дам тебе все, что ты захочешь. Договорились?

- Нет, император, оставь свое золото и женщин себе. Зачем мне это надо, если утрачу то, чем ты поразился?

- Так ты знаешь, что меня поразило? - спросил император.

- Конечно. Моя свобода жить и свобода умереть.

- Так ты отказываешься от золота и уходишь?

- Да, - ответил Ахмад.

- Ну что же, ты поразил меня дважды, за этот вечер. Бери столько золота, сколько сможешь унести. И помни мою неслыханную щедрость!

- Прости император, но я удивлю тебя и в третий раз. Золото возьму, но про щедрость даже думать не буду! - рассмеялся Ахмад.

Император со смехом согласился, в первый раз ощущая, что его трижды обставили на повороте, и не вполне понимая как...

— Я слышу сверчка.

— Ты с ума сошёл, — ответил американец, окинув взором переполненную людьми в час пик центральную улицу города.

Повсюду сновали автомобили, работали строители, над головой летали самолеты.

— Но, я правда слышу сверчка, — настаивал индеец, двигаясь к цветочной клумбе, разбитой перед причудливым зданием какого-то учреждения.

Потом он нагнулся, раздвинул листья растений и показал своему другу сверчка, беспечно стрекочущего и радующегося жизни.

— Удивительно, — отозвался друг. — У тебя, должно быть, фантастический слух.

— Да нет. Всё зависит от того, на что ты настроен, — объяснил он.

— Мне трудно в это поверить, — сказал американец.

— Ну смотри, — сказал он и рассыпал по обочине тротуара пригоршню монет.

Тут же прохожие завертели головами и полезли в свои карманы проверить, не у них ли просыпались деньги.

— Видишь, — блеснули глаза индейца, — всё зависит от того, на что ты настроен.

(Дэйв Мориа)

Однажды Бог послал ангела посмотреть, как живут братья, и если плохо — то наделить их лучшим пропитанием. Ангел Божий сошёл на землю, обратился в нищего и, подойдя к тому, который оберегал дерево, попросил у него одну грушу. Этот сорвал из своей доли, подал ему и говорит:

— Вот тебе из моей доли; из братниных не могу тебе дать.

Ангел поблагодарил его и удалился.

На следующий день остался другой брат стеречь дерево; опять пришёл ангел и попросил одну грушу. И этот сорвал ему из своей доли, подал и говорит:

— Вот тебе из моей доли; из братниных не могу тебе дать.

Ангел поблагодарил и ушёл. Когда настал черёд третьему брату оберегать дерево, опять подошёл ангел и попросил уделить ему одну грушу. И третий брат сорвал из своей доли, подал ему и говорит:

— Вот тебе из моей доли; из братниных не могу тебе дать.

Когда настал четвёртый день, ангел сделался монахом, пришёл рано поутру и застал всех троих братьев подле избы.

— Идите за мною, сказал им ангел; я наделю вас лучшим пропитанием.

Они пошли за ним, не говоря ни слова. Приходят к большому бурливому потоку.

— Чего бы ты желал? — спросил ангел старшего брата.

А он в ответ:

— Чтобы из этой воды сделалось вино и досталось бы мне.

Ангел перекрестил посохом ручей — и вместо воды потекло вино: тут приготовляют бочки, тут вино наливают…

— Вот тебе по твоему желанию! — сказал ангел старшему брату и оставил его на том месте, а с двумя другими пошёл дальше.

Вышли они на поляну — всю поляну голуби прикрыли. Тогда спросил ангел среднего брата:

— Чего ты желаешь?

— Чтобы все это были овцы и принадлежали бы мне.

Ангел Божий перекрестил поле своим посохом — и наместо голубей явились овцы: откуда взялись овчарни, одни бабы доят, другие молоко разливают, третьи снимают сливки, иные сыр делают, иные масло топят…

— Вот тебе по твоему желанию! — сказал ангел.

Взял с собой младшего брата, пошёл с ним по полю и спросил:

— А тебе чего б хотелось?

— Мне ничего другого не надо, только бы дал мне Господь жену от праведной христианской крови.

Тогда сказал ангел:

— О, это не легко достать; во всём свете только и есть три такие: две замужем, а одна девица, и за ту двое сватаются.

Идучи долго, пришли они в один город, в котором был царь, а у него дочь от праведной христианской крови. Как пришли в город — сейчас к царю просить у него невесту, а там уже сватаются за неё два царя. Стали и они свататься. Когда увидел их царь, сказал своим приближённым:

— Как же быть теперь: эти — цари, а эти — словно нищие перед ними?

— А знаете ли что? — сказал ангел.— Сделаем-ка так: пускай невеста возьмёт три лозы и посадит их в саду, назначив каждому из женихов какую хочет; на чьей лозе будет поутру гроздья, за того пускай и выйдет замуж.

Все на то согласились; царевна посадила в саду три лозы и каждому назначила свою. Глянули поутру, а на лозе бедняка гроздья. Тогда царь, нечего делать, отдал дочь свою младшему брату, и обвенчали их в церкви. После венца отвёл их ангел в лес и оставил там; здесь жили они целый год. А когда исполнился год, сказал Господь ангелу опять:

— Пойди, посмотри, как живут те сироты; если в нужде, надели их больше.

Ангел спустился на землю, обратился опять в нищего; пришёл к тому брату, у которого поток лился вином и попросил у него чашу вина. Но тот отказал ему, говоря:

— Если всякому давать по чаше, так и вина не достанет!

Когда услышал это ангел, тотчас перекрестил посохом — и полился поток, как прежде, водою.

— Нет же тебе ничего,— сказал он старшему брату,— ступай под свою грушу, стереги её!

Затем удалился оттуда ангел; пришёл к другому брату, у которого всё поле овцы прикрыли, и попросил у него кусок сыра. Но тот отказал ему, говоря:

— Если всякому давать по куску, так и сыра не достанет!

Когда услышал это ангел, тотчас перекрестил посохом поле — и наместо овец вспорхнули голуби.

— Нет же тебе ничего, — сказал он среднему брату, — ступай под свою грушу, стереги её!

После того пошёл ангел к младшему брату посмотреть, как он живёт. Приходит, а он со своей женою живут в лесу бедно, в хижине. Ангел попросился к ним переночевать — они охотно, от всего сердца, его приняли, и стали упрашивать не поставить им того в вину, что не могут угостить его так, как бы желали.

— Мы люди бедные! — говорили они.

— Ничего, отвечал ангел; я доволен и тем, что есть.

Что будешь делать? Муки у них не было, чтобы замесить настоящий хлеб; так они толкли древесную кору и из той приготовляли хлеб. Такой-то хлеб замесила теперь хозяйка для своего гостя и посадила в печь. Стали они разговаривать; после, глядь, — готово ли? А перед ними настоящий хлеб, и такой славный, так поднялся высоко… Увидя то, муж с женой возблагодарили Бога:

— Слава тебе, Господи, что можем угостить странника!

Подали хлеб гостю, принесли кувшин с водою, и только стали пить — а в кувшине вино. В то время ангел перекрестил своим посохом хижину, и на том самом месте стал царский дворец, а в нём всего много. Ангел благословил их и оставил там, и прожили они счастливо весь свой век.

Момент забытья
Даосская притча
В зрелом возрасте Хуа-цзы из рода Ян-Ли государства Сун потерял свою память. Он мог получить подарок утром и забыть об этом вечером; он мог дать подарок вечером и забыть об этом к утру. На улице он мог забыть идти, дома он мог забыть сесть. Сегодня он не мог вспомнить, что было вчера; завтра — что было сегодня.

Его семья забеспокоилась и пригласила прорицателя, чтобы он рассказал будущее Хуа-цзы, но безуспешно. Они пригласили шамана, чтобы совершить благоприятствующий обряд, но это ни к чему не привело. Они пригласили доктора, чтобы вылечить его, но и это не принесло улучшения.

Был один конфуцианец из Лу, который, предлагая свои услуги, объявил, что он может поправить дело. Жена и дети Хуа-цзы обещали ему в награду половину своего состояния.

Конфуцианец сказал им:

— Ясно, что это — заболевание, которое не может быть предсказано гексаграммами и предзнаменованиями, не может быть заколдовано благоприятствующими молитвами, не может быть излечено лекарствами и иглами. Я буду пытаться преобразовать его ум, изменить его мысли. Есть надежда, что это восстановит его.

После этого конфуцианец пытался раздеть Хуа-цзы, и тот искал свои одежды; пытался морить его голодом, и тот искал пищу; попытался закрыть его в темноте, и тот искал выход к свету.

Конфуцианец остался доволен и сказал его сыновьям:

— Болезнь излечима, но моё искусство пронесено тайным через поколения и не рассказывается посторонним. Поэтому я запру его слух и останусь с ним наедине в его комнате на семь дней.

Они согласились — и никто не узнал, какие методы применял конфуцианец, но многолетняя болезнь рассеялась в одно утро.

Когда Хуа-цзы проснулся, он был очень зол. Он прогнал свою жену, наказал сыновей, погнался с копьём за конфуцианцем. Власти Сун арестовали его и пожелали узнать причину.

— Раньше, когда я забывал, — сказал Хуа-цзы, — я был без границ, я не замечал, существуют ли небо и земля. Теперь внезапно я вспомнил — и все бедствия и их преодоление, приобретения и потери, радости и печали, любви и ненависти двадцати-тридцати прожитых лет поднялись тысячью перепутанных нитей. Я боюсь, что все эти бедствия и преодоление их, приобретения и потери, радости и печали, любви и ненависти придут и сильно поразят моё сердце. Найду ли я снова момент забытья?

На заре мира, когда уже был создан свет, и когда с чьей-то лёгкой, но неосторожной руки возникла тьма, стало ясно, что ради спасения всего мира от Хаоса придётся создавать законы общие для света и тьмы. И была создана любовь. Она сама появилась, в этом на первый взгляд сильном, великим миром. Огонь сталь олицетворением любви. Такая же сильная и мощная, неукротимая и не послушная. Стихия, которая из покон веков будет завораживать людей, давая и отнимая их жизни. Именно огонь стал между светом и тьмой, а следовательно и любовь…

Но однажды, среди ангелов и демонов зародился конфликт, извечный спор сил, извечный спор того, что лучше- свет или тьма , свет считал, что тьма- лишнее в этом мире, что тьма а значит и все тёмные обязаны подчиняться им, но тёмные, будучи слишком упрямыми, и хотевшие навечно обрести свободу, которая всегда была только у светлых не соглашались. Они не хотели мирится со светом. Они хотели жить без правил. Впринципе этот конфликт начался из-за людей,из-за человечества. И вот свершился бой. Вовлечённые в огромную битву, постепенно ангелы и демоны уже перестали обращать на что либо, да и спор давно иссяк, теперь был важен не сам вопрос, проблема из-за которой началась война, а то кто же победит, кто окажется сильнее. Азарт взял своё. Каждая сторона считала себя лучшей и достойной. И так из-за ссоры, был нарушен договор. Головы ангелов и демонов были опленены сладким вкусом крови, силы, самолюбия. Неизвестно сколько диллся бой, а уж тем более не было ясно, сколько ещё может он продлиться. Наверное в сознание людей, бой длился веками, а может и больше, но время для людей и других существ идёт по разному. Там, на небесах, одна минута может оказаться вечностью. По численности обе армии были равны, но всё же тёмные стали уступать светлым в силе. Хотя это было не так важно. Важнее стало то, что любовь стала угасать. Огонь становился всё меньше и тоньше, теперь он не пылал так ярко а давал лишь тёмноватый цвет....любовь умерала. И вдруг одна светлая, которая была прекрасным ангелом, обратила свой взор на огонь. Её разум сразу очистился. Она всопмнила, что когда то влюбилась в падшего ангела, их взоры втсретились. Падший ангел тоже наконец то прозрел. Они подбежали к огню, который уже был готов затухнуть навеки, и попытались возобновить это сильное и яркое ,пламя...вскоре к ним присоединились ещё несколько, те кто вспомнили о любви, так пламя набирало силу. И когда бой окончился перед огнём сидели и тёмные и светлые, их было очень мало, может быть пару десятков, но и этого хватило, чтобы спасти любовь. Они были вместе и для них стёрлась грань между светом и тьмой, теперь они были единым целым, теперь им было всё равно. Да их было немного ,но с тех пор они сидят у этого огня являясь серединой где нет ни света ни тьмы,где есть только любовь ,и именно они спасают

человечество, а подчас и мир от безумия, смерти, войны. И лишь за счёт любви есть тьма, свет и существуют люди…

Добавлено (03.11.2007, 20:50)
---------------------------------------------
Существует ли Бог?

Однажды, рано утром, когда Будда вышел на свою утреннюю прогулку, один человек спросил его:

— Существует ли Бог?

Будда секунду посмотрел в глаза человека и сказал:

— Нет, Бога не существует вообще, никогда не было, никогда не будет. Выкинь всю эту чепуху из головы.

Человек был шокирован.

Будду сопровождал Ананда. Он всегда сопровождал Будду.

В середине того же дня пришёл другой человек и спросил:

— Существует ли Бог? Будда сказал:

— Существует, всегда был, всегда будет. Ищи и найдёшь.

Ананда пришёл в сильное замешательство, так как он помнил ответ, который Будда дал утром, но не имел возможности спросить, потому что вокруг было много народа. И прежде чем он получил возможность спросить, вечером, на заходе солнца, пришёл третий человек. Будда сидел под деревом, наблюдая закат солнца и прекрасные облака, и человек спросил:

— Существует ли Бог?

Будда просто сделал жест рукой, приглашая человека сесть, а сам закрыл глаза. Человек подчинился ему. Они сидели молча несколько минут, затем человек поднялся. Становилось темно, солнце уже село. Он коснулся ног Будды и сказал:

— Благодарю тебя за ответ, я очень благодарен тебе. А потом пошёл прочь. Тут Ананда не выдержал. Когда они остались одни, он сказал:

— Я не смогу уснуть сегодня ночью, если ты не ответишь мне. В один день на один и тот же вопрос ты даёшь три разных ответа. В чём дело? Ты привёл меня в сильное замешательство.

Будда сказал:

— Я отвечал не тебе, почему же ты пришёл в замешательство? Первый человек был верующим. Он верил в Бога и пришёл не с целью выяснить вопрос, а с целью получить подтверждение. Он был учёным, хорошо знающим Священное Писание. Ему нужен был шок, и я шокировал его, потому что не желаю поддерживать ничьи верования. Все верования ошибочны. Знание — совершенно иная вещь.

Второй человек был атеистом, он не верил в Бога. Он также был учёным и был набит всевозможными идеями, но он был просто противоположностью первого человека. Он хотел, чтобы я поддержал его неверие.

Третий человек был подлинным искателем. Он не искал ответа, он хотел испытать. Он был человеком с большим доверием. Он хотел, чтобы я открыл ему нечто, поэтому я не стал отвечать ему, а просто предложил сесть рядом со мной. И нечто произошло.

Вблизи большого города, по широкой проезжей дороге шёл старый, больной человек. Он шатался на ходу; его исхудалые ноги, путаясь, волочась и спотыкаясь, ступали тяжко и слабо, словно чужие; одежда на нём висела лохмотьями; непокрытая голова падала на грудь… Он изнемогал.

Он присел на придорожный камень, наклонился вперёд, облокотился, закрыл лицо обеими руками, и сквозь искривленные пальцы закапали слёзы на сухую, седую пыль.

Он вспоминал…

Вспоминал он, как и он был некогда здоров и богат, и как он здоровье истратил, а богатство роздал другим, друзьям и недругам… И вот теперь у него нет куска хлеба, и все его покинули, друзья ещё раньше врагов… Неужели ж ему унизиться до того, чтобы просить милостыню? И горько ему было на сердце и стыдно.

А слёзы всё капали да капали, пестря седую пыль.

Вдруг он услышал, что кто-то зовёт его по имени; он поднял усталую голову — и увидал перед собою незнакомца. Лицо спокойное и важное, но не строгое; глаза не лучистые, а светлые; взор пронзительный, но не злой.

— Ты всё своё богатство роздал, — послышался ровный голос. — Но ведь ты не жалеешь о том, что добро делал?

— Не жалею, — ответил со вздохом старик, — только вот умираю я теперь.

— И не было бы на свете нищих, которые к тебе протягивали руку, — продолжал незнакомец, — не над кем было бы тебе показать свою добродетель, не мог бы ты упражняться в ней?

Старик ничего не ответил и задумался.

— Так и ты теперь не гордись, бедняк, — заговорил опять незнакомец, — ступай, протягивай руку, доставь и ты другим добрым людям возможность показать на деле, что они добры.

Старик встрепенулся, вскинул глазами, но незнакомец уже исчез; а вдали на дороге показался прохожий. Старик подошёл к нему и протянул руку. Этот прохожий отвернулся с суровым видом и не дал ничего.

Но за ним шёл другой — и тот подал старику малую милостыню. И старик купил себе на данные гроши хлеба. И сладок показался ему выпрошенный кусок, и не было стыда у него на сердце, а напротив: его осенила тихая радость.

Потужил мужик.

— Ну, да, — говорит, — не умру с голоду! Видно, тому нужно было, кто её унёс. Пускай ест на здоровье!

И пошёл мужик к колодцу, напился воды, отдохнул, поймал лошадь, запряг и стал опять пахать.

Смутился чертёнок, что не навёл мужика на грех, и пошёл сказаться набольшему чёрту. Явился к набольшему и рассказал, как он у мужика краюшку унёс, а мужик заместо того, чтобы выругаться, сказал: «На здоровье!» Рассердился набольший дьявол.

— Коли, — говорит, — мужик в этом деле верх над тобою взял, ты сам в этом виноват: не умел. Если, — говорит, — мужики, а за ними и бабы такую повадку возьмут, нам уж не при чём и жить станет. Нельзя этого дела так оставить! Ступай, — говорит, — опять к мужику, заслужи эту краюшку. Если ты в три года сроку не возьмёшь верха над мужиком, я тебя в святой воде выкупаю!

Испугался чертёнок, побежал на землю, стал придумывать, как свою вину заслужить. Думал, думал и придумал. Обернулся чертёнок добрым человеком и пошёл к бедному мужику в работники. И научил он мужика в сухое лето посеять хлеб в болоте. Послушался мужик работника, посеял в болоте. У других мужиков всё солнцем сожгло, а у бедного мужика вырос хлеб густой, высокий, колосистый. Прокормился мужик до нови, и осталось ещё много хлеба. На лето научил работник мужика посеять хлеб на горах. И выпало дождливое лето. У людей хлеб повалился, попрел, и зёрна не налило, а у мужика на горах обломный хлеб уродился. Осталось у мужика ещё больше лишнего хлеба. И не знает мужик, что с ним делать.

И научил работник мужика затереть хлеб и вино курить. Накурил мужик вина, стал сам пить и других поить. Пришёл чертёнок к набольшему и стал хвалиться, что заслужил краюшку. Пошёл набольший посмотреть.

Пришёл к мужику, видит — созвал мужик богачей, вином их угощает. Подносит хозяйка вино гостям. Только стала обходить, зацепилась за, стол, пролила стакан. Рассердился мужик, разбранил жену.

— Ишь, — говорит, — чёртова дура! Разве это помои, что ты, косолапая, такое добро наземь льёшь?

Толканул чертёнок набольшего локтем:

— Примечай, — говорит, — как он теперь не пожалеет краюшки.

Разбранил хозяин жену, стал сам подносить. Приходит с работы бедный мужик, незваный; поздоровался, присел, видит — люди вино пьют; захотелось и ему с устали винца выпить. Сидел-сидел, глотал-глотал слюни, — не поднёс ему хозяин; только про себя пробормотал: «Разве на всех вас вина напасёшься!»

Понравилось и это набольшему чёрту. А чертёнок хвалится:

— Погоди, то ли ещё будет.

Выпили богатые мужики, выпил и хозяин. Стали они все друг к дружке подольщаться: друг дружку хвалить и масленые облыжные речи говорить.

Послушал, послушал набольший, — похвалил и за это:

— Коли, — говорит, — от этого питья так лисить будут да друг дружку обманывать, они у нас все в руках будут.

— Погоди — говорит чертёнок, — что дальше будет; дай они по другому стаканчику выпьют. Теперь они, как лисицы, друг перед дружкой хвостами виляют, друг дружку обмануть хотят, а погляди, сейчас как волки злые сделаются.

Выпили мужики по другому стаканчику, стала у них речь погромче и погрубее. Вместо масленых речей стали они ругаться, стали друг на дружку обозляться, сцепились драться, исколупали друг дружке носы. Ввязался в драку и хозяин, избили и его.

Поглядел набольший, и понравилось ему и это.

— Это, — говорит, — хорошо.

А чертёнок говорит:

— Погоди, то ли ещё будет! Дай они выпьют по третьему. Теперь они как волки остервенились, а дай срок, по третьему выпьют, сейчас как свиньи сделаются.

Выпили мужики по третьему. Рассолодели совсем. Бормочут, кричат сами не знают что и друг дружку не слушают. Пошли расходиться — кто порознь, кто по двое, кто по трое, — повалялись все по улицам. Вышел провожать гостей хозяин, упал носом в лужу, измазался весь, лежит, как боров, хрюкает.

Ещё пуще понравилось это набольшему.

— Ну, — говорит, — хорошо питьё ты выдумал, заслужил краюшку. Скажи ж ты мне, — говорит, — как ты это питьё сделал? Не иначе ты сделал, как напустил туда сперва лисьей крови: от неё-то мужик хитрый, как лисица, сделался. А потом — волчьей крови: от неё-то он обозлился, как волк. А под конец подпустил ты, видно, свиной крови: от неё-то он свиньёй стал.

— Нет, — говорит чертёнок, — я не так сделал. Я ему всего только и сделал, что хлеба лишнего зародил. Она, эта кровь звериная, всегда в нём живёт, да ей ходу нет, когда хлеба с нужду рожается. Тогда он и последней краюшки не жалел, а как стали лишки от хлеба оставаться, стал он придумывать, как бы себя потешить. И научил я его потехе — вино пить. А как стал он Божий дар в вино курить для своей потехи, поднялась в нём и лисья, и волчья, и свиная кровь. Теперь только бы вино пил, всегда зверем будет.

Похвалил набольший чертёнка, простил его за краюшку хлеба и у себя в старших поставил.

Итак, во времена древние, тысячу с лишним лет назад жил один парень. Задумал тот молодой парень стать атеистом. А ходили в те времена слухи о некоем Мойше атеисте, что мог любого священника в диспуте за пояс заткнуть. Решил юнец найти этого Мойшу атеиста и стать его учеником. Много он ходил, много людей расспрашивал о Мойше, и вот, после нескольких лет странствий, он подошел к хижине, где, как ему сказали, жил великий Атеист. На стук ему ответил дребезжащий старческий голос:

-Кого там несет на ночь глядя?

-Простите, но вы ли Мойша атеист?

-Пока живу, надеюсь, юноша.

-Я прошел много миль, я путешествовал по разным странам, чтобы найти вас. Я хочу стать вашим учеником.

Старик удивленно уставился на юношу.

-Учеником? Но чему ты можешь обучиться у меня? Я не ремесленник, не ученый, ни политик.

-Я слышал, что вы - величайший атеист. Я тоже атеист, и хотел бы слушать ваши доводы и учится.

-Так ты, юноша, атеист?

-Да, я не верю ни в каких богов. Их нет.

-Что же интересно… Но послушай меня юноша. Ты читал Библию, Коран или Апокрифы?

-Нет, но…

-Не перебивай старших, юноша. Ты разговаривал со жрецами, священниками, имамами?

-Нет

-Ты совершал паломничества в святые места?

-Нет, но зачем. Я же не верю в это…

-Ты жил при ските отшельников, наблюдая за их жизнью и разговаривая с ними?

-Нет

-Ну, тогда, юноша, ты не Атеист.

-А кто я тогда?

-Ты - невежда!

Добавлено (06.12.2007, 11:33)
---------------------------------------------

ПРИТЧА В ИЗЛОЖЕНИИ ОШО.

Величайший хирург

Я слышал об одном докторе, который стал величайшим хирургом своей страны. Его сделали президентом Национального общества хирургов, и в этот день было устроено великое празднество в его честь. Но он был печален. Друг спросил его:

— Почему ты выглядишь таким печальным? Ты должен быть очень счастлив — ты стал величайшим хирургом, и теперь никто с тобой не сравнится. Самая большая честь для хирурга — это стать президентом Национального общества. Почему же ты так печален?

Хирург ответил:

— Я никогда не хотел стать хирургом. Я преуспел в том, чего никогда не хотел, а теперь от этого не убежишь. Если бы я потерпел неудачу, тогда был бы шанс, но теперь я прикован к этому.

Его друг сказал:

— Ты, должно быть, шутишь. О чём ты говоришь? Твоя семья счастлива, твоя жена счастлива, твои дети счастливы, каждый счастлив и каждый оказывает тебе величайшее уважение.

Хирург сказал:

— Но я не уважаю сам себя, а это — основное. Я хотел стать танцором, но мои родители не позволили мне этого, и я должен был им подчиниться. Я был слабовольным. И я несчастен оттого, что стал великим хирургом. Я несчастлив потому, что я самый паршивый танцор в мире. Я не могу танцевать — в этом-то и беда.

Удовлетворённость исходит из природы, а не из общества. Вы несёте свою судьбу с собой, но это бессознательная вещь. Следуйте ей. Никто больше не узнает, чего вы достигли, но вы будете это сознавать. Вы можете и не получить Нобелевскую премию, так как она никогда не присуждалась удовлетворённым людям. Никто из удовлетворённых ещё не получал Нобелевскую премию, — ни Будда, ни Иисус. И этого не случится в будущем, так как Нобелевская премия даётся тому, кто очень искренне подчиняется обществу, кто добивается общественных целей, а не своих собственных. Посмотрите на лауреатов Нобелевской премии, и вы не найдёте более печальных людей, чем они. Многие из них чувствовали неудовлетворённость, многие из них совершили самоубийство. И это не случайно, в этом есть глубокий смысл. Премии не могут вас удовлетворить. Следуйте бессознательной природе, не принуждайте её сознательно

Добавлено (19.12.2007, 18:46)
---------------------------------------------
Чёрная дверь

Жил-был один очень мудрый король. Его собственный премьер-министр совершил предательство: он передал какие-то секреты в соседнюю страну, неприятелю. Премьер-министр был пойман с поличным. За это было только одно наказание — смерть. Но старый король всегда любил этого человека. Он был приговорён к смерти, но король дал ему шанс. В последний день он созвал весь свой суд. С одной стороны было оружие, готовое убить преступника, а с другой стороны была чёрная дверь. И король сказал:

— Ты можешь выбирать: или смерть — ты приговорён к смерти, — или чёрная дверь. Ты можешь сам принять решение.

Премьер-министр спросил:

— А что за этой чёрной дверью?

Король ответил:

— Это неизвестно. Никто не знает этого, потому что никто не выбирал этого раньше. Во времена моего отца, во времена моего деда много раз предоставлялась такая возможность, но никто не воспользовался ею, поэтому никто и не знает. Это неизвестно никому; даже я этого не знаю. У меня есть ключ, но когда мой отец умирал, он сказал мне: «Я могу открыть дверь, но если ты войдёшь в неё, я закрою её за тобой. Ты не должен заглядывать в неё». Но ты можешь посмотреть, что там, потому что ты можешь выбирать. Ты можешь выяснить, что там находится. Ты имеешь право выбора.

Премьер-министр долго размышлял и выбрал смерть. Он сказал:

— Убей меня. Я не хочу идти за эту чёрную дверь.

Премьер-министр был убит. Королева была очень любопытной. Она стала настаивать на том, чтобы король каким-то образом посмотрел, что там за дверью. Король рассмеялся. Он сказал:

— Я знаю — за ней ничего нет. Это просто свобода; за ней нет даже никакого помещения. Эта дверь открывается в широкий мир. Там нет ничего, но этого ещё никто не выбирал.

Вместо неизвестного люди выбирают смерть. Вместо неизвестного люди даже выбирают страдание. Неизвестное кажется им ещё более опасным, чем сама смерть. А свобода — это дверь в неизвестное. Свобода означает движение в неизвестное без знания того, куда идёшь, без знания того, что случится в следующий момент. Это чёрная дверь. Очень редко Иисус или Будда выбирают дверь; все остальные выбирают смерть.

Источник: Притчи от Ошо

Добавлено (19.01.2008, 15:56)
---------------------------------------------
супер, мне очень пондравилась)))))))))))

Однажды, видимо спросонок, Попала мышь в пивной бочонок

И в пиве начала тонуть. «Тону! Спасите кто-нибудь! Я гибну в жигулевском пиве, О, как же смерть моя проста,

В 100 раз была бы я счастливей Погибнуть в лапах у кота?.»

«Ну что ж»- сказал с окна котище ?

«Я вытащить могу вас, но вы же превратитесь в пищу!»

- Спаси скорей, иду на дно,

- В сто раз милей мне смерть на воле»

И мышь от смерти в алкоголе Была на счастье спасена.

Но очутившись в страшных лапах, Дрожа до кончика хвоста, Пивной распространяя запах, Мышь ускользнула от кота.

«Где ваше слово?! Ваша честь!? Вы обещали дать вас съесть.

«Ах, что Вы ? мышка пропищала, Я это спьяну обещала!»

Мораль стучится прямо в дверь Нетрезвой женщине не верь

Hочь. Hа yлице стоят два человека.
-- Чемy вы yлыбаетесь? -- спpашивает один дpyгого.
-- Да вот, любyюсь Лyной.
-- Чем любyетесь?
-- Лyной, -- человек показывает на Лyнy пальцем, но его собеседник даже не поднимает головы.
-- Какой Лyной? -- спpашивает он.
-- Да вот же она, -- yдивляется человек, -- пpямо пеpед вами, желтая такая.
-- Желтая?! О Боже. Hадо комy-нибyдь pассказать! " Чеpез полчаса вокpyг человека собиpается толпа.
-- Учитель, pасскажи нам о Лyне, -- pобко пpосит делегат от толпы.
-- Какого лешего тyт pассказывать? -- гоpячится человек. -- Поднимите головы и все yвидите сами.
Кто-то, не отpывая от человека пpеданных глаз, тоpопливо пишет в своем блокноте: "Стоит лишь поднять головy -- и взоpy откpоется Лyна, желтый кpyг на фоне чеpного неба..."
-- Ты чего это пишешь? -- настоpоженно спpашивает человек.
-- Кто-то должен сохpанить yчение для потомков, а если не я, то кто?
-- Какое yчение?! ПРОСТО ПОДЫМИ ГОЛОВУ!!!
"Поднять головy -- не сложно, а пpосто..." -- вновь начинает стpочить новоявленный евангелист, но человек бьет его снизy кyлаком в подбоpодок и пеpед глазами пишyщего мелькает желтое пятно.
-- Что это было, Учитель???
-- Лyна.
-- Боже, я yвидел Лyнy. Я yвидел Лyнy! Лyнy!!!
-- Он yвидел Лyнy, -- волнyется толпа и начинает водить вокpyг потиpающего подбоpодок лyновидца хоpовод.
Человек, междy тем, машет на все это дело pyкой и yходит пpочь, любyясь полнолyнием. Чеpез две тысячи лет кто-то читает лyнное евангелие и тяжело вздыхает: "А толкy-то, -- дyмает он. -- В те вpемена Учитель был pядом и всегда мог дать тебе по зyбам в нyжный момент. Hекотоpые, пpавда, yтвеpждают, что одной книги достаточно и что они собственными глазами видят Лyнy каждyю ночь, но комy можно веpить в наше вpемя? А, может, и вообще -- сказки все это, вот чего я вам скажy... "

— Бог мой — царь мой. Он породил меня, он заботится обо мне. Он даёт мне пищу мою и питьё. Ему я молюсь несколько раз в день и заветы его исполняю. И читаю я священные книги и делаю всё как записано в них. И потому, что написано в них, сужу я себя и близких своих. И слушаю я пророков и священнослужителей Бога моего, и что они говорят мне, то и делаю. И делаю я всё, чтобы ублажить мне Бога моего. И знаю я, что Бог мой мною доволен, ибо здравствую я, и сад мой полон. И верю я что, живу жизнью праведника и что после смерти буду я в раю.

И усмехнулся Лукавый и сказал:

— По образу своему построил ты Бога своего. И поскольку невелик мир твой, то и Бога своего поставил ты лишь как пастырем над собой. — И сказал он, — оглянись вокруг себя — не весь ли мир этот, и тебя и меня Бог создал. Отчего же не стремишься ты познать Бога своего и сердцем и душой, и через себя и через мир, что он создал. Отчего же поставил ты себе границы, и сказал: «Вот буду я знать Бога моего от сих и до сих». И не только ли словами ты стремишься Бога своего познать, но не сердцем? И сделал ты себе обрезание на теле своём, а на сердце твоём крайняя плоть не отъятая осталась? И отчего не свершил ты союз с Богом своим в сердце твоём и не отъял крайнюю плоть с сердца своего? И смотришь ты глазами своими и не видишь, и слушаешь ушами, но не слышишь! Ибо сердце твоё закрыто.

И думаешь ты, что слушает и слышит Бог молитвы твои, а ведь даже те учёные, которых ты знаешь, пусть и дети ещё со знанием детским своим относительно знания истинного, небесного, так даже эти учёные говорят тебе как, мал ты в государстве Бога твоего. Ибо меньше чем песчинка ты по сравнению с Землей, на которой живёшь. И как песчинка Земля твоя по отношению к светилу твоему, которое греет и кормит тебя от тысячной дробинки от песчинки милости своей. А ведь и светило твоё со всеми планетами его не больше чем прожилка малая на листе, что на дереве огромном, которое шелестит тысячами и миллионами листьев таких. А само это дерево, не больше ли оно, чем песчинка на берегу океана, который есть Бог твой, который создал всё это, и тебя и меня?

И после этого Бог наш должен с престола своего склониться, что бы выслушивать и тебя и тебе похожих по тысяче раз, и тысяче раз на день. Полно, да видит ли он тебя вообще? И как не видишь ты частиц, что тело твоё составляют, не так же и Бог наш не видит и не может видеть тебя? И дал он тебе искру божью, что раздуть ты можешь до пожара. И пламя это Богу угодно, и тогда сможет он увидеть тебя с высоты своей. Но помни, что каждое пламя жжёт, и что бы увидел он тебя, ты гореть должен, а не тлеть. И такова ли жизнь твоя — горение?

И говоришь ты, что книги священные читаешь. Но знаешь ли ты, что много разных уровней глубины и смысла есть в книгах этих. И что видишь ты в них только самую наружную сторону, а глубины их не достиг. И ведёшь ты себя подобно обезьяне, читающей ноты. И как считает она, что самое важное — это значки на бумаге, но музыки за ними стоящей не слышит, так и ты думаешь, что понимаешь слова книг этих, но музыки небесной, за ними стоящей, не слышишь.

И не ведаешь ты, что молитвы даны тебе не для того, чтобы ублажал ты Бога твоего и говорил насколько велик Он в глазах твоих (это Он и сам знает) или просил бы Бога о том и том, а для того чтобы истинно помнил ты о Нём во время даже каждого дыхания твоего.

И слушаешь ты пророков и священнослужителей в домах служения Бога твоего и забываешь ты, что и они — люди. И веришь ты им больше чем сердцу своему, ибо как сказал я, сердце твоё закрыто. И если бы открыл ты хоть чуть-чуть сердце своё перед Богом, то стали бы священнослужители и пророки твои приходить к тебе и просить, что бы научил ты их мудрости своей. Ибо если говоришь ты, что Бог твой в сердце твоём, и было бы это так на самом деле, то к чему выполнять служения, которые лишь помочь тебе в этом должны были. И если сломал ты ногу свою, то ходишь с костылями, так как сам ходить не можешь. Но когда выздоровела нога твоя, то не отбрасываешь ли ты костыли, что мешают ходить тебе? Так же и молитвы в домах служения Богу твоему — костыли они для сердца твоего, но когда поселил ты Бога твоего в сердце своём навек то и их, как костыли, отбросить должен.

И говоришь ты, что судишь близких твоих и соседей по тому, что написано в книгах твоих. И не это ли вершина вершин гордыни твоей необъятной? Как комар, даже нет, меньше чем микроб ты в глазах Бога твоего и туда же? Судить с глазами и ушами закрытыми плотно, тех, кого не создал ты и не носишь в лоне своём? Помилуй, уж не богом ли себя считаешь? — Тут Лукавый снова усмехнулся. — Да как судить ты их смеешь, если не видишь ни рождения их, ни жизни, ни смерти. Даже Бог твой не судит их в сердце своём, а ты хочешь быть лучше его? Не лучше ты и граблей, что плуг судят за то, что в землю он слишком глубоко вонзается.

И думаешь ты в простоте душевной, что один только шаг отделяет тебя от Бога твоего, и думаешь, что стоит тебе сделать этот шаг, как будешь ты у Бога «за пазухой». И не понимаешь ты, что стоит тебе подняться на один шаг, как увидишь ты, что и оттуда нужно шаг сделать, чтобы до Бога дотянуться. И затем ещё один. И так без конца. Однако и первый твой шаг, что ты сделал, приняв идею, что Бог есть и, выполняя ритуалы, считаешь ты путем, почти пройденным между тобой и Богом. И не думаешь ты, что шаг этот — как первый шаг муравья, что на Эверест решил взойти, и что перед тобой путь такой же длины, чтобы истинно достичь настоящего Бога твоего?

И усмехнулся Лукавый и ушёл, а человек не заплакал, но упал на лицо своё и был три дня как мёртвый.

Притча от Лукавого
И вот пришёл Лукавый к человеку и спросил: «Знаешь ли ты, зачем живёшь на свете?» И сказал человек: «Конечно знаю. Я живу, что бы жить. Вот родители мои, я должен уважать и заботиться о них; вот жена моя, я должен любить её и заботиться о ней; вот дети мои, ради них я работаю с утра до ночи, стараюсь дать им, что могу. Вот соседи мои, не всегда люблю я их, но стараюсь не ссориться с ними и не искать соринок в глазах их. Вот мой Бог, ему я молюсь, когда положено, и заветы его соблюдаю. Но знаю я также, что ты — Лукавый, не просто так вопросы свои задаёшь, а совратить меня хочешь. Говори же, что хочешь, а я от своего не отступлюсь».

И улыбнулся Лукавый и сказал:

— Да, мал мир твой, человек, и то чего не видишь ты, о том и не говоришь и вопросы не задаешь.

Вот говорил ты о родителях своих. А ведь и у них родители были, и у тех свои, и так до Адама и Евы. Скажи, зачем же жили они, уважали родителей своих, растили детей? Ведь если нет разницы между поколениями твоими, то не так же и лес молодой зеленеет каждую весну, а к осени становиться старым и листву свою теряет? И если срубят одно дерево лесорубы, или само оно упадёт от старости, то не вырастет ли на его месте другое, такое же? И если будешь ты смотреть с горы высокой на лес, то увидишь ли, что одно дерево вместо другого стоит? И не скажешь ли ты: «Вот лес стоит, такой же, как вчера и ничего не изменилось в нём?» Не так же и ты в человечестве вашем? И если умрёшь ты завтра, то кто увидит это и скажет: «Вот, Человек умер».

И если смотрю я на плоды дел ваших, человеческих, коими так гордитесь вы, то не вижу ли я, что только проявления вашей безграничной гордыни они, и ничего больше? И если бы ты смотрел, как дети твои строят крепости из песка на берегу моря, то не смеялся бы ты, если бы дети твои сказали: «Вот выстроили мы жилище, пойдём и будем жить там?» Ведь знаешь же ты, что придёт прилив и смоет все эти крепости, и камня на камне, песчинки на песчинке не останется? Не так же и постройки и планы твои — вот придёт прилив и смоет их, и камня на камне не оставит? И кто вспомнит тогда и строителей гордых их, и жителей их?

И вот говорил ты о жене своей и соседях своих. Но не было ли так, что сердился ты на них, и руку поднимал, хоть может и не в действии, но в сердце своём? И скажи, не желал ли ты самого страшного зла, тому лишь, кто на мозоль твой наступил? И не бил ли ты детей своих, хоть и знал, что лишь дети неразумные они, и ответить тебе не могут? И не считал ли ты соседей своих, как животных, недостойных имени человеческого?

И когда Богу своему молился ты, то не просил ли кары на головы врагов своих? Не просил ли ввергнуть их в море огня и серы, и всякий след их с земли вытереть? И не о том же просили враги твои? И если есть Бог, то не должен ли он также и врагов твоих слушать? И если сказал тебе Бог заветы его соблюдать, то почему ищешь ты, как бы только форму от них оставить, что бы видели все, какой праведник ты, а смысла этих заветов не ищешь? Ведь если бы искал ты смысл их в сердце своём с тем прилежанием, что тело ты своё ублажаешь, то не стал бы ты праведником уже при жизни? А ведь Бог выше тела твоего.

И сказал Лукавый, не то плохо, человек, что мал ты, и грешен, и не всегда жизнь ведёшь праведную, пусть даже лучшие из вас, но то плохо, что считаешь ты себя пупом земли, и головы поднять своей не хочешь? И если шутишь ты, говоря, что продал бы душу дьяволу, что бы получить то и то, то вот он, дьявол, стоит пред тобой, а продать тебе ему нечего.

И засмеялся, как водится, Лукавый и ушёл, а человек, как водится, заплакал.

Притча от Лукавого
И вот пришёл человек к Лукавому и спросил: «Что есть правда и что есть ложь?» И повернулся к нему Лукавый и приблизился и блеснули глаза его. И увидел человек отражение своё в глазах Лукавого: в одном большое, в другом маленькое. В одном близко увидёл себя, а в другом далеко, в одном сидящим, а в другом стоящим, высоким и низким, в одежде и обнажённым, на солнце и в тени, смеющимся и плачущим, рождающимся и умирающим, живым и мёртвым, существующим и не существующим, ангелом и бесом. И зашатался человек и отвернулся, не в силах видеть себя так, и пеленой покрылся мир перед ним.

Но вот отдышался человек и сказал: «Зачем играешь ты со мной, мучаешь?» И улыбнулся и отвёл свой взгляд Лукавый и сказал: «О правде ты говоришь, человек, но что есть правда твоя?» И сказал человек: «Всегда я стараюсь говорить правду о себе и о других, и если кто другой лжёт, того обличаю. И если скажу я неправду — пусть отсохнет язык мой. Ложь же это когда кто-то говорит неправду намеренно, зная, что это неправда». И снова улыбнулся Лукавый и сказал:

— Да, правда твоя, человек, проста как лист бумаги. На одной его стороне написано слово «правда» и на другой — слово «ложь», и всё, что не может находить на одной стороне, должно находится на другой. И считаешь ты, что есть правда абсолютная, правда конечная и совершенная. И считаешь ты, что можешь знать эту правду, конечную и совершенную.

И улыбнулся тут Лукавый, а человек задрожал. И вот сказал Лукавый:

— Настоящая же правда вот в чём: правда есть не одна, их много. И есть такая правда, которую ты можешь постигнуть и есть такая которую, не можешь. И даже та правда, которую ты можешь постигнуть, вовсе не похожа она на лист бумаги, а похожа на пирамиду со многими уровнями. И говорил я тебе, что всё относительно, что и плохое и хорошее не существуют сами по себе, а только по отношению к цели, что есть у тебя. Так и говорю я, что и правда и ложь также относительны, и нет абсолютной правды и абсолютной лжи, а есть только больше правды и меньше правды. И чем ближе к вершине такой пирамиды, тем больше правды и чем дальше от неё — тем меньше правды. И то, что дальше от вершины — то ложь по отношению к тому, что ближе. И не можешь ты понять, человек, что даже то, что кажется тебе противоположным друг другу и противоречивым, может быть в тоже время истинным и непротиворечивым, если посмотришь ты сверху.

Вот представь, что говоришь ты с другом своим о жизни своей, — и тут Лукавый почему-то улыбнулся, а человек почему-то опечалился, — и жалуешься ему, что жизнь твоя тяжела и беспросветна, и что ты должен работать с утра до ночи, и нести все обязанности свои. А друг твой, любящий тебя, скажет, что жизнь твоя хоть и нелегка, но всё же терпима, и что есть у тебя и жена преданная и дети, почитающие тебя, и родители, и друзья, уважающие тебя. И что не многие из круга твоего живут такой жизнью устроенной. Кто же прав тогда будет между вами двоими? И не будет ли, что жизнь твоя тяжела, правдой? И то, что твой друг скажет тебе тоже правдой? И не будет всё ли это ложью, если посмотришь на жизнь правителей ваших, или на нищих на улице, или на воинов в сражении? И разве они счастливы?

И вот говорю я тебе: нет ни правды ни лжи самой по себе, но всё зависит только откуда ты смотришь, и что знаешь и понимаешь.

И ещё скажу тебе, человек, — сказал Лукавый, — что твоя правда не есть правда Посланника или Пророка божьего или Будды, а их правда не есть правда Пославшего их, и над ним тоже есть правда, и так без конца.

И представил тут человек всю пирамиду эту, всю «лестницу Якова» и почувствовал на миг ту правду, что ближе к вершине, и потерял он сознание своё и простёрся ниц. А Лукавый в это время терпеливо ждал. И вот очнулся человек, отёр рукой дрожащей лицо своё и спросил: «А как же я, где же моя правда в порядке этом небесном?» И спросил Лукавый:

— А где же правда муравья малого в мире твоём? И его ли правда — правда для тебя? И не есть ли мир твой гораздо больше и сложнее чем мир муравья? Так же и ты, как муравей в мире твоём, по сравнению с небесным порядком этим. И как сам ты меняешься всё время, — сказал Лукавый, — так же и правда твоя меняется с тобой всё время, и вчерашняя правда будет тебе сегодняшней ложью, и сегодняшняя ложь — завтрашней правдой.

И что есть правда и что ложь? Не есть ли это только имена, или ярлыки, или суждения твои, которые выносишь ты, на основании только того, что знаешь ты? И много ль ты знаешь? — и тут снова улыбнулся Лукавый и как бы вырос, а человек почувствовал себя маленьким и слабым и задрожал. — Ибо если скажут тебе, что снег белый, и не видел ты снега ни разу в жизни своей, а потом скажет тебе ещё кто-то, что снег синий, не скажешь ли ты, что ложь это? Но если не видел ты снега, то и то и другое ложью для тебя будет.

И ещё скажу тебе, — сказал Лукавый, — что говоря и думая о правде, используешь ты слова, человек. Но разве ты сам и другие люди, с которыми говоришь ты, одинаково понимаете те же слова, что с губ ваших слетают? Вот говоришь ты кому, что любишь его. Но разве любишь его ты так же, как и детей своих, как родителей, как жену, как Бога своего, что жизнь дал тебе? Для каждого из них у тебя своя любовь, а слово ты используешь одно. И не так же ли и с правдой?

Вот если готов ты самую жизнь свою отдать за Бога, потому что любишь его, то не будет ли ложью сказать, что любишь ты соседа своего? Ведь за него не готов ты жизнь отдать? Не ложь ли это, что любишь ты его? — И тут снова Лукавый улыбнулся и похолодел человек в истоме. — Вот видишь, даже когда хочешь сказать ты правду, ложь говоришь ты, человек. И, не так ли это по отношению ко всем словам, что говоришь ты, человек? Ибо только ты понимаешь, что сказать хочешь, другие же только думают, что догадываются, что имел ты в виду.

И вот, правды ты от меня хочешь, человек, правды о правде и о лжи. Но как судить о сказанном мною будешь?

И засмеялся тут Лукавый и ушёл, а человек изменился в лице своём, и застыл как столб солевой, и простоял весь день и всю ночь в раздумье.

"Что это такое?" - спросил путешественник у привратника.

"Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему".

"А есть там вода?" - "Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны..."

"А поесть дадут?" - "Все, что захочешь".

"Но со мной собака". - "Сожалею сэр, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь".

И путешественник пошел мимо.

Через некоторое время дорога привела его на ферму. У ворот тоже сидел привратник.

"Я хочу пить" - попросил путешественник.

"Заходи, во дворе есть колодец"

"А моя собака?" - "Возле колодца увидишь поилку".

"А поесть?" - "Могу угостить тебя ужином".

"А собаке?" - "Найдется косточка".

"А что это за место?" - "Это рай".

"Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай - там". - "Врет он все. Там ад".

"Как же вы, в раю, это терпите?" - "Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает своих друзей".

- Ах, Любовь! Я так мечтаю быть такой же, как и ты! - Восхищённо повторяла Влюбленность. Ты намного сильнее меня.
- А ты знаешь, в чём моя сила? - Спросила Любовь, задумчиво качая головой.

- Потому что ты важнее для людей.
- Нет, моя дорогая, совсем не поэтому, - вздохнула Любовь и погладила Влюблённость по голове. - Я умею прощать, вот что делает меня такой.

- Ты можешь простить Предательство?
- Да, могу, потому что Предательство часто идёт от незнания, а не от злого умысла.

- Ты можешь простить Измену?
- Да, и Измену тоже, потому что, изменив и вернувшись, человек получил возможность сравнить, и выбрал лучшее.

- Ты можешь простить Ложь?
- Ложь - это меньшее из зол, глупышка, потому что часто бывает от безысходности, осознания собственной вины, или из нежелания делать больно, а это положительный показатель.

- Я так не думаю, бывают ведь просто лживые люди!!!
- Конечно бывают, но они не имеют ни малейшего отношения ко мне, потому что не умеют любить.

- А что ещё ты можешь простить?
- Я могу простить Злость, так как она кратковременна. Могу простить Резкость, так как она часто бывает спутницей Огорчения, а Огорчение невозможно предугадать и проконтролировать, так как каждый огорчается по-своему.

- А ещё?
- Ещё могу простить Обиду - старшую сестру Огорчения, так как они часто вытекают одно из другого. Я могу простить Разочарование, так как за ним часто следует Страдание, а Страдание очищает.

- Ах, Любовь! Ты действительно удивительна! Ты можешь простить всё-всё, а я при первом же испытании гасну, как догоревшая спичка! Я так завидую тебе!!!
- И тут ты не права, малышка. Никто не может прощать всё-всё. Даже Любовь.

- Но ведь ты только что рассказывала мне совсем другое!!!
- Нет, то о чём я говорила, я на самом деле могу прощать, и прощаю бесконечно. Но есть на свете то, что не может простить даже Любовь.
Потому что это убивает чувства, разъедает душу, ведёт к Тоске и Разрушению. Это причиняет такую боль, что даже великое чудо не может излечить её. Это отравляет жизнь окружающим и заставляет уходить в себя.

Это ранит сильнее Измены и Предательства и задевает хуже Лжи и Обиды. Ты поймёшь это, когда столкнёшься с ним сама. Запомни, Влюбленность, самый страшный враг чувств - Равнодушие. Так как от него нет лекарства."